Тайсик

   У кошки есть девять жизней:
   в трёх они развлекаются,
   в трёх они блуждают,
   и на последних трёх они живут.
  
   Акимия Джун
  
  
  - Тормози, мне пи-пи надо ! - капризная помесь блондинки и лысого петерболда картинно потянулась и холёными коготками царапнула водительский стоп-кран.
  Не смущаясь ни спутника, ни сверлящих виски пальцев из пролетающих мимо и клаксонящих машин, она присела у колеса и блаженно жмурилась на пару с таким же присевшим над лесом золотистым задом.
  Разговаривающий по мобильнику водитель не заметил, как маленькая животина соскользнула с заднего сидения и протиснулась в щель неплотно прикрытой правой передней двери.
  Внутри кольцевой дороги ворочался и не вкусно пах большой город, а справа под рощей прятались три домика, откуда выскочила дворняга и погнала тайса из своих владений. Когда девица разжмурилась, он уже дрожал в заброшенном дупле старого клёна.
  Скатившись с кольцевой на московскую трассу и перелезая подремать на заднее сидение, дама обнаружила пропажу. Разница в габаритах не помешала водителю мгновенно сделаться козлом отпущения. Выслушав, что он с драным своим крузаком не стоят и хвоста последнего из королевского помета котёнка, что, не сумев выиграть аукцион у заводчика, она вынуждена была просто скоммуниздить своё сокровище у крутого оппонента, чьи мошна, тачка и член классом повыше люберецкого бригадира девяностых, бритоголовый водитель молча выкинул из багажника чемоданы с гламурными тряпками, водрузил вопящую на ком и покатил себе, зарекаясь нарываться на самую ****скую породу кошачьих - светских львиц.
  Так трёхмесячный тайский принц из-за своего вреднющего любопытства попал из князи в грязи: никто не принес поутру ни сметанки, ни рыбки, ни мясца... Старик-литовец, бобылем живя на хуторе, на селекцию и содержание не скупился, но вынужден был сворачивать весьма прибыльный бизнес, не найдя в немногих родственниках к тому интереса. Живя в выставочных апартаментах, мама-кошка не обременялась натаскиванием семейства на выживание, сыто считая, что голодная свобода их не догонит. Поэтому пришлось вспоминать инстинкты. Но сожрав с голодухи первую мышь, сутки уже под стрессом, он сделал шажок к расстройству желудка. В одночасье выкраденному из золотой клетки лесная вольница совсем не глянулась. И по-летнему изобильная мелкая живность кусалась, кололась, плевалась, никак не желая становиться едой.
  Через неделю перебивающийся на мухах-червячках осмелился нарушить границы местной мафии и положил на крылечки домов не лезших в горло мышей. Ленивые мафиози пошипели, сожрали дань, но к своим кормушкам не пустили. Затем одна из хозяек заметила ежедневные дары и, отогнав дармоедов, кинула принцу рыбьи головы и требуху. Торопливо пожирая плебейские деликатесы, он не успел насытиться: как только хозяйка скрылась за дверью, свора выкинула приблуду со двора.
  Урывая случайные подачки, он учился выживать. Прячась и убегая, маленький пепельный комочек цеплялся за жизнь всеми царапками. Ветер и дожди срывали листву, все домашние прятались по утепленным закуткам, лишь отощавший тайс в подмороженном дупле упрямо вылизывал свою роскошную когда-то шубку, и перемигивалась со звездами маячковая М во лбу...
  А в городе за дорогой, в семье, где кошки всегда жили парами, сменилось поколение, и тайка Люся осталась одна. Это её никак не угнетало, но хозяйка решила не нарушать традицию и занялась поисками спутника. В интернете и наткнулась на симпатягу, запечатлённого на крыльце хуторского дома ещё в начале своей свободы. Хозяин писал, что своих злыдней без счёта и жалко бедолагу, которому вряд ли перезимовать... Женщина оценила шанс, и наречённый не по роду Сеней мигом переместился в тепло, где его отмыли, вывели блох и сделали прививки. Но некомпанейская Люси взбрендила, что трёхкомнатной квартиры ей и самой мало и что вся вкуснятина достанется сопливому пришлецу. Голодная забастовка в ванной и вопли 'Понаехали тут!' терроризировали домочадцев-прислужников три недели, пока наслушавшаяся мяукающих жалоб о предательстве сестра номинальной хозяйки не влюбилась в отвергнутого и, окрестив его Тайсиком, не забрала к себе.
  На успевшего куснуть от голодной вольницы, не успевшей сделать бойца из комочка страха, обрушился девятый вал бабьей смури и любви. Подоконники и батареи были умягчены мехом, высокие, до окна, углы лоджии, кресла, тахта и крыша холодильника обложены персональными подушками, из Китая выписаны кошачьи лабиринты, когтеточки да прочие массажные и игровые прибабахи, только с пальца слизывалась сметанка и с ладони доедались деликатесы, уже не лезшие в глотку...
  Перебор сюси-пуси и извержение вулкана, казалось бы, спящего по случаю живущего своей семьёй сына, несколько колебали далёкого от кошатничания мужа, в одночасье вдруг ставшего 'папой'. Куриная материнская любовь, доставшая его в воспитании мужчины, вновь делала из зверёныша игрушку. Есть женщины, ущемлённые отсутствием в них бабьего, которые, использовав мужскую особь для продления рода, не дрогнувшей рукой отсекли бы все лишние отростки - так и здесь, несмотря на уговоры и ругань мужа, животину безжалостно кастрировали. Бедный принц, потерявший одну из радостей жизни, пластом лежал несколько дней, а затем прятался всякий раз, когда хозяйка ставила у дверей сумку.
  - Так-то, зверь, - жалел мужик мужика, - стерилизованные люси презирают бабью радость.
  - Мяу, - соглашался дымчатый бедолага, тоскливо и не моргая таращась миндалевидными льдистыми глазенками. - Мяв-мяв-миаоу, - втолковывал он на языке, специально изобретённом кошками для общения с двуногими. Никто из других животных не создал подобного, ибо между собой кошки не мяукают: волынка сия лишь для манипулирования человеческим подсознанием.
  Обиду зверюшка запомнила и, ласкаясь и обмурлыкивая, не по-котёночьи вдруг хозяйку поцарапывала. А мужа, несмотря на обязательную его утреннюю дань курочкой, демонстративно и подобострастно боялась. Постоянно привлекая внимание аккуратно отвёрнутым уголком пледа, приношением на середину его комнаты карандашей и игрушечных мышек, запрыгиванием на узкую верхнюю полоску двери с принятием похвалы храброму Тайсику, зверюга устанавливала свою иерархию, в которой кот-великан занимал почётное место лишь благодаря своим размерам. А тот, жалея одинокого зверёныша, своей оценки кошачьего племени не менял, предостерегая женщину, чтобы не слишком обольщалась мурлыкой: для собак человек - бог, для котяр - теплокровная часть интерьера. В кале кошек есть одноклеточный паразит Toxoplasma gondii - возбудитель токсоплазмоза, превращающего человека в зомби, исполняющего все прихоти своей мурки.
  Наплодив живое на Земле методом тыка (предки китов произошли от живших на суше парнокопытных - помеси енота и оленя, лошади-лисицы передвигались на подушечках пальцев...), кошку природа практически не меняла 50 млн. лет, смешав в одном флаконе грацию и тайну с идеальным механизмом убийства. Ее дьявольская живучесть имеет чуть ли не математическую подоплеку: падающая всегда на лапы кошка мимоходом-мимолётом решает почти такое же уравнение, которое описывает движение кварков в цветовом поле. С какой бы высоты она не шандарахнулась, скорость падения не превысит 100 км в час, что в два раза меньше скорости падения человека. И не случайно миф о её девяти жизнях танцует от магии этой цифры, замыкающей циклы (1-9,19... 999) и воспроизводящей саму себя при умножении на любое число (9х8=72, 7+2=9; 9х358=3222, 3+2+2+2=9...). У греков было девять муз, у ангелов - 9 чинов, у демонов - 9 подразделений, символ Святого Духа - девятиконечная звезда, на лучах которой начертаны первые буквы девяти даров, девятый вал - кошмар моряков...
  Посмеиваясь над Смотрящим по квартире, муж всё-таки признавал, что есть кошки - кошки, а есть - тайцы. Хозяева храмов и дворцов. И новая, и одновременно очень древняя порода - предок сиамской. В Европе появились в 1870 году - британскому послу в Бангкоке подарил пару сам король Сиама, что было высочайшей наградой: экспорт аристократок запрещался. Интеллектуальная соображалка, сверхлюбопытная элегантность и в каждой бочке затычка может часами сидеть египетской Бастет или сфинксом в точке контроля за всеми комнатами (или мирами?) и первой быть у холодильника лишь при проблеске такого желания у кого-либо из двуногих.
  - Ну что, сачок, хотя бы изредка прикидывался сенсом-целителем и врачевал, - сетовал безхвостый, хрипя от простуды.
  - Мяаа... - модулировал интонацию азиат, напоминая халявщику, что кто девушку ужинает, тот её и танцует, а завет Будды любить всех подряд - самый вральный из всех заветов.
  
  Равнодушно проскочив март, в июле Тайс затосковал, грызя цветы и царапая оконное стекло. Муж и сын еле убедили ревнивую надзирательницу устроить узнику пикник на траве. Купив кошачий ошейник и пообещав в полдень воскресенья под охраной вывести свою игрушку погулять на тихой школьной лужайке, сама уже в десять закутала беднягу и с ним на руках уселась у подьезда под беготней народа и авто. Машина шаркнула, мальчишки крикнули - и перетрусивший Тайсик пулей метнулся под днище одной из сотни припаркованных железяк. Слетевший вниз от истошного телефонного вопля мужчина по целеуказаниям всевидящих бабушек нырнул под днище и на карданном валу обнаружил колотящегося от страха беглеца, застрявшего лапой в одном из отверстий. С трудом высвободив его из ловушки, спасатель не смог уговорить вылезти из железной полости. Пришлось тащить.
  Наполовину вылезший из-под днища здоровый мужик, который мог бы весом и голыми руками придушить волка, с зажатым в правой руке кошачьим хвостом наткнулся на упавшую на спину саблезубую бестию. Молча - человек с нарастающим удивлением, а Зверь с несоразмерной силой и яростью - они боролись, и истекающий кровью от глубоких укусов мужчина, вынужденный не причинять боли остервеневшему трусу, решившему, что его убивают, сдался.
  Лепечущая 'Тайсик, Тайсик...' подбежавшая женщина получила свою порцию укусов от любимчика, и обозвавший её дурой муж пошёл останавливать кровь, а затем, чертыхаясь, лазил под все машины и прочёсывал дворы в радиусе километра.
  Пара охотничьих собак, приведённая соседом, тоже осталась с носом.
  К вечеру стало ясно, что уповать приходится только на голод и враждебность некомфортного мира, чтобы образумить беглеца. Но его 'мамочка', спятившая едва ли меньше предмета своей страсти, и слышать не могла о еде, отдыхе и прочих логических хренотенях. Шерстя многоэтажки и остров частного сектора между ними, она выманила из схронов всех местных котов и сдёргивала с постели мужа, чтобы он в этом цыганском таборе ловил мерещегося ей неблагодарного зазнобыша.
  Какой уж раз муж убедился, что ему нет места среди её избранных.
  Азартная дворовая шпана включилась в борьбу за вознаграждение, обещанное окрестными столбами, и в режиме-нон стоп наводила следопытку на неуловимого Джо...
  Вразумлялка голода сработала через несколько дней, и потерянный смысл жизни выполз на неутешные причитания бродящей по стаду машин. Повелитель без телячьих нежностей позволил сопроводить себя до квартиры и, игнорируя недавнего противника по драке, без фырканья принял ванную и фен.
  Всякие хождения по травке были заказаны даже чисто гипотетически.
  
  - Ну что, Кот Ученый, направо-налево не в масть ходить? - уже уважительно интересовался отлупленный хватальщик хвостов.
  - Мррр... - баили ему снисходительно, мол, в этой жизни полосатой приземляться надо всегда на лапы, и размер значим только для куска мяса.
  Большое мясо ловило намёк и открывало холодильник, на пару с урчанием дружка читая:
  
  Ты прости меня, кот, твои годы быстрее моих,
  Ты мой возраст догнал и уходишь старательно дальше.
  Я по гулкой земле на своих громыхаю двоих,
  На своих четырех ты на землю ступаешь тишайше.
  
  Не жалей меня, кот, мы быльём поросли - не старьём,
  Мы ещё молодцы - ни хвосты, ни усы не обвисли.
  Мы ещё помяучим с тобой, мы ещё поживём,
  И половим мышей - ты в прямом, я в сомнительном смысле.
  
  А когда остановишься, чтобы меня подождать,
  И прокатится ток от ушей по спине и по лапам,
  Ты природу свою пересиль - не сбегай умирать,
  А усни на руках и на память меня оцарапай. *
  
  Кот Ученый оборачивался Баюном и телепатировал ответки:
  
  Прежде чем все позабыть, оглянись назад -
  Там, за порогом июля, в густой траве -
  Кошка, которая помнит твои глаза,
  Кошка, которая смотрит и смотрит вверх.
  
  Там, наверху, два оранжевых мотылька
  Бьются о стекла, царапают лунный диск.
  Прежде, чем стать незнакомцем, подумай - как
  Кошка такими глазами посмотрит вниз? **
  
  Но само собой понималось,что кошка не бывает чьей-то. Человек иногда бывает кошкин. По расположению генов на хромосомах кошки ближе к человеку, чем остальные млекопитающие. Ну, может быть, за исключением обезьян. Но возможно, что те могут быть тупиковой ветвью Homo sapiens. Так чьи тогда гены рулят?
  Словеса словесами, но допущенная к высшей расе мадам, разве что ещё не сменившая фамилию на Кошкину, решила недельку побыть в больнице и оставила фуфырчика, наказав сметанку давать только с пальчика. Сюси-пуси сразу отпали: кормить-кормили, но без экстаза. Зверь пытался гипнотизировать мужлана, но тот оказался толстокожим. Не помогла и двухдневная голодовка, то есть днем еда не елась, а почему утром исчезала - никто не разбирался. А когда где-то в недрах холодильника откопался козырной туз, высшая раса поняла, что против лома, то есть рыбки, нет приёма... И человек, давно подозревавший, что в котяре прячется иной, увидел демонстрацию: тайс решительно прошествовал из кухни к нему в комнату, боднул и закрутил 'восьмерку' между ног, исполнил трюк канатоходца по дверной кромке и, уложив в постель, заполз на грудь и так заговорщицки заурчал, что новообращенный обалдел и растаял. Даже заметив, что облизывающий его приятель лапы держит всё-таки у горла, щекотно то выпуская, то пряча когти.
  Заметил, что это заметили, и мурлыкающий тигр.
  Затем вернулась жена, и любовь, которая, по сути, та же порция рыбки, уплыла опять к ней. Кошачьи и женские прихоти в какой раз непринужденно и равноценно себя проявили. А формула 'Кто девушку ужинает...' в кошачьем мире была аксиомой.
  
  Выйдя на пенсию, муж и дед притормозил не сразу, а решил, что у него явно маловато рабочего опыта, и устроился маляром. Контора выдала ему кисти, краску и фронт ржавых дверей в пятилетних застройках. Вместо того, чтобы гнать план и, как асфальт в лужи, ложить краску на отслаивающуюся ржавчину, он львиную долю времени тратил на ошкуривание. За тщательную, но не ударную работу и был уволен через пару месяцев. Никем не предупрежденный о ядовитости нитрокраски, он, без респиратора проведя последние две недели в закрытых подвалах, натоксикоманился выше крыши.
  Уже с головокружением и тошнотой решил сауной смыть букет, от которого морщили носики жена и Тайсик.
  На полке там и отрубился, когда какая-то бухая компания устроила соревнование по выживанию. Схватку с комой реаниматологи проиграли, и сын устроил ему персональный бокс с аппаратурой.
  Все честно ждали год, а потом врачи заявили, что отравление и тепловой удар так тормознули мозг, что если чудом и неизвестно когда и будет выход из комы - то овощем...
  На последнее свидание перед отключением пошли сын, жена и внучка. Второклашке сказали, что идут с дедом прощаться. Когда папа и бабушка пошли с врачом подписывать документы, она вытащила из ранца кота и положила его на грудь деда. 'Лечи, Тайсик...' шептала она и гладила их головы.
  Когда бабушка и врач вернулись забрать девочку и отключить аппарат, они увидели, что плачущие дед и внучка укладывают в ранец бездыханное пепельное тельце.
  Дед с подаренной непонятым им котом жизнью дождался правнука, хотя и не увидел его. На сороковой день сын и бабушка с беременной внучкой принесли ему цветы и плеснули в стакан на небольшом валуне. Когда закусывали бутербродами, из золотой кроны надмогильного клена раздалось требовательное мяуканье.
  Молодая женщина подбежала к дереву, и к ней на руки прыгнул маленький пепельный комочек.
  ---------
  * Юрий Воротнин ** Галина Давыдова